«Мишка косолапый по лесу идёт, шишки собирает, песенки поёт…». Или там что-то ещё про пирожки было, вроде того, что «…не садись на пенёк, не ешь пирожок…». В других источниках и того хуже: «…кто спал на моей кровати (постели?) и всю измял её?». Вырисовывается лубочный образ этакого добродушно-недоразвитого увальня-медведя, который слабо ориентируется в окружающей его действительности, любит побренчать на балалайке и покататься на двухколёсном велосипеде, по большим праздникам надевает ситцевую красную рубаху с наборным ремешком, зимой зачем-то сосёт себе передние конечности, да ещё и страдает перманентным энкопрезом, сиречь «медвежьей болезнью».
Вот такой вот имидж. Только фигня всё это. Нет зверя в наших лесах умнее, сильнее, быстрее и страшнее, чем медведь. Имел несколько случаев убедиться.
В прошлый сезон, а было это в Вологодской области, решили мы, с утра пораньше обойтись вокруг овсяных полей, в поисках зверя. Нас было шестеро: егерь по кличке Герой, охотовед Сергей, Вовка, я…, и ещё два кобеля. Кобелей западно-сибирской национальности звали соответственно Джой (Сынок, Рыжий, Велосипед) и Хантер (Хан, Хань, Ханыга, Белый, Абрикос, Чемпион). Собаки наши были не то что сработаны в паре, но хоть не дрались на охоте. Рыжий сразу же свалил из поля зрения, Хан же болтался на виду и явно собирался напасть на выводок-другой тетеревов, коих по закраинкам полей могло и быть. Утро было тёплое и солнечное, мы брели гуськом по едва заметной тропинке вдоль опушки, разрывая лицами осеннюю паутину и вяло переговариваясь на разные отвлечённые темы. Краем глаза я поглядывал на Хантера, который продолжал усиленно разбираться в тетеревиных жирах. И тут…
Каждый охотник… нет, не желает знать, где сидит фазан. Каждый охотник очень хорошо понимает нюансы поведения своей собаки на охоте. Легашатник, по подводке, легко определит, кто притаился в траве: жирный дупель или пешеходный коростель; спаниелисту подскажет близкое наличие утки – частота и амплитуда вращения купированного хвоста его питомца; гончатник, находясь за сотни метров от своего выжлеца, уверенно скажет: ”Скололся…, разбирает первую сдвойку, а зайчик то молодой, верно прошлогодний листопадничек” – слыша только гон собаки. Владелец борзой сдернет сворку только тогда, когда по поставу ушей, по ясному взгляду и общей настороженности пса поймёт, что тот воззрился… Норник запросто сообразит, в норе зверь, или нет по поведению своей собаки. Ну, а лайки знамениты тем, что на каждого отдельно взятого зверя или птицу отдают голос по-разному.
…и тут моя собака неожиданно превратилась из праздношатающегося разболтанного кобеля в донельзя взведённую пружину. Хантер весь напрягся, на четырёх лапах встал на цыпочки, кончики ушей свёл воедино, морду всю свёз к блестящим нечеловеческим блеском глазам, оскалил пасть и…, и пса плоско-параллельно снесло в лес. У меня на ладонях выступили капли пота. Ещё через шесть секунд в лесу раздался лай Рыжего, к которому тут же примкнул голос Хана. Собаки явно работали по зверю.
- Кабан! – уверенно сказал Сергей, закуривая вонючую сигарету “Балканская Звезда”
- Медведь! – твёрдо ответил я, отирая руки об штаны и тоже закуривая, но уже “Marlboro Light” питерского производства. Вовка с Героем, как сугубо некурящие, в обсуждении не участвовали.
- Ка…- “кабан” хотел снова сказать Сергей, но был прерван жутким, леденящим душу медвежьим рёвом. Мы, все четверо, непроизвольно заприседали на ногах и судорожно принялись запихивать пулевые патроны в стволы.
- На месте вроде лаются – промолвил Герой, почему-то задрав голову и нервно принюхиваясь. Вова молча молчал, только желваки перекатывались и, без того,
близко посаженные глаза совсем сошлись в кучу.
- Шурик (Героя, на самом деле зовут Александром), - ласково спросил егеря охотовед: -А, бумаги то у тебя с собой?
- Семён Семёныч издавнА носил с собой кусок га-а-а…зеты – заговорил вдруг стихами Герой. – А лицензии у нас имеются. Даже две.
- Ну тогда пошли что ли… Веером. – скомандовал Серёжа, и мы двинулись на лай собак, стараясь идти вкрадчиво…
Первое, что я увидел, пройдя эти несчастные триста метров – своего белобрысого кобеля, который злобно облаивал здоровущую осину. “Мудак” – как сейчас помню, подумалось мне. Потом, слева, я боковым зрением заприметил Вовку, который в вытянутой правой руке держал свою двустволку, а левой зачем то хлопал себя по карманам. “Второй мудак” – промелькнуло у меня в голове. Тут я увидел…, нет, сначала услышал, на осине, тихо уркающего медведика. “Пестун, кило под семьдесят” – раздался сзади сдавленный Сережин шёпот: “ А ревИл то кто?” Здесь я сообразил, что второй собаки поблизости нету, а рёв, действительно, был не детский. В этот момент появился Герой, бегущий к нам задом наперёд, но бледным лицом в нашу сторону. За ним плавно перемещалась огромная, блестящая, иссиня-чёрная медведица. Замыкал процессию ощерившийся Велосипед.
- Отходим организованно, не стреляем, не отворачиваемся, смотрим вкось – прошипел Герой, поравнявшись с нами и разворачивая голову на 180 градусов. Мамаша выпрямила ноги, расшиперилась, став ещё больше и, рыкнув на особый манер пестуну, сделала молниеносный выпад в сторону обоих собак. Собак сдуло, а медведик, сдирая стружку с коры осины, слетел на землю. Медведица, одновременно контролируя нас и собак и загораживая пестуна, двинулась в лес. Тут Хан, не долго думая, подлетел к медвежонку и хапнул его за ляжку. Пестун опять взвился на уже другую осину, а мамка стала целенаправленно ловить Ханыгу, почти доставая его телескопически выдвигающейся передней лапой. И поймала бы, если не Рыжий, который, в самый последний момент, хватил её за гачи…
Медведица резко ускорила темп: она успевала оттеснять нас, разгонять собак и переговариваться с уркающим на осине пестуном. Наконец, по её команде, тот опять съехал вниз и медведи скрылись в лесу, сопровождаемые истошно лающими собаками.
Пока ждали лаек и кипятили чайник, муссировался один и тот же вопрос: “А чо никто не стрелял то?!” Мнения разошлись. Оказалось, что:
- Герой не стрелял потому, что решил “приберечь” зверя для коммерческих охот.
- Сергей не стрелял потому, что Герой сказал “не стреляем”.
- Я не стрелял потому, что никто не стрелял.
А Вова сказал, что он перестрелял бы всех и вся, но сначала хотел бы их сфотографировать, но, к сожалению, забыл фотоаппарат дома, на «рояле». И тут я понял, почему он хлопал себя по карманам: он искал фотоаппарат…