Друзья, товарищи, братья, люди – Ау….Вы где? Подойдите, поднимите, прижмите к груди, сложите в карман. Я маленький воробушек с взъерошенными перьями, купающийся летним утром в луже с отражением блеска глаз вчерашней компании. Капельки овальными искорками перекатываются в моей голове, вызывая дрожь воспоминаний. Уйдите, не трогайте моих больных клеток совести и сожаления, моих липких от чужих мыслей чувств. Пропадите случайным туманом невысказанных оскорблений и прямых, наглых намеков. Не пойму кого зову, кого прогоняю... Встанешь -хочется лечь, ляжешь - хочется встать. Рябь на воде застыла следами ледникового периода, похоронившего таких милых на расстоянии чудовищ. Плоский сосуд в кармане заставляет подниматься руку, испуганно сжимающуюся в кулак усилием воли под внимательным взглядом доносчика из под век якобы отсутствующих, погруженных в работу сослуживцев. Два глотка…всего лишь два глотка в чае или в туалете - и ты снова черный ворон, окруженный ставшей по масти своей стаей. Ты снова коренник в тройке и несешь…несешь…не чувствуя кнута возницы, ты в оргазме и кожаной сбруе, давай…еще…ох…, ты главный в своих желаниях, ты не один из…тебя много, так много – как всегда… Но есть противное слово. Я не люблю шевелить мышцами больной сейчас части тела для его размножения. Нет этого слова. И не должно быть, но оно как вор, приходит нежданно и забирает что-то твое с собой против шерсти твоих желаний. Пусть его произнесут другие, а я только подчинюсь, не разожму кулака, не стану черной птицей с блестящим круглым глазом. Это слово одето в броню пустых рыцарей гулких переходов метро и заброшенных замков. Оно разбивает любые мечты, женские капризы и детские надежды на мороженное, заставляет перепрыгивать полосатые палки и бежать, даже разбив коленки о них. Оно рушит настоящую жизнь придуманными правилами прошлого. Мне, да и всем, его донесли забытые, несуществующие предки, воспринявшие его как самое ценное откровение в скрижалях необходимого знания из уст тьмы, пустоты начала, точки отсчета. Нет, я не передам его своему сыну, я только спрячу сжатые пальцы в карман или положу на клавиатуру… Я маленький воробушек, свернувшийся забытым старым теннисным мячиком в мареве надвигающегося полуденного зноя похмелья.