За воротами замка кипела битва. Это была даже не битва, а убийство последних, оставшихся в живых защитников. Они с ледяной яростью кидались на полчища врагов, вырвав из груди свои сердца. От их мечей гибли десятки, от их взглядов умирало мужество тысяч. Под их ногами горела земля, а над шлемами бушевали молнии. Они уходили в темноту смерти, гоня перед собой толпы простых солдат и их командиров, этих варваров, продавших свои жизни за призрачную надежду оторвать себе одну пуговицу от царского наряда чужой власти. Последние герои, отличающиеся от самоубийц только наличием цели, знали цену этим воротам, этой последней преграды. За ней оставался только пес, большой и лохматый, появившийся в замке однажды из утреннего фиолетового тумана страны первых храмов, молча начавшего нести свою бескорыстную службу, встречая добрым, но настороженным взглядом каждого гостя, готовый сомкнуть клыки на горле врага под личиной друга. Только одна рука имела право прикасаться и гладить его выпуклый лоб, только один голос мог ему приказывать, только одно имело ценность для него в этом замке. Маленькое чудо, воплощение мечты этого гордого народа, душа всех предков и мать будущих героев. Она была чиста, как звездочка, дающая надежду, прекрасна нежностью утренней прохлады, умна мудростью всех кудесников загадочных стран Востока и Запада. Она была душой всех тех, кто сейчас из последних сил, собранных в кулак желанием сохранить ее, отдавал свой долг, теряя самое ценное  – жизнь… Но вот последний упал, вырвав меч из глубокой, как бездна, раны и успев убить еще десяток врагов…Вот уже ворота задрожали от ударов тарана темных желаний безликой толпы….Вот и колокол прекратил созывать на помощь под тяжестью мертвого учителя, пронзенного подлым копьем… Пес метнулся к хозяйке и лег у ее ног, молча настаивая сохранить ей жизнь. Сейчас они были едины, хозяйка и телохранитель с искрящимися добротой глазами… Стрелы пролетели мимо, мечи только бессильно тянулись вслед синему ветру, унесшему их в безграничность будущего…

            Человек открыл входную дверь, однажды запертую горькой утратой обманутой надежды, и внезапно окунулся в ласковую тишину отсутствия шепота соседских телевизоров и ругани прошлых мыслей, издевательского смеха рекламы чужой удачи и стыда собственного бессилия… Это была тишина только что родившейся новой жизни… Из милого беспорядка непокорных прядей на него смотрели глаза ценой в тысячи жизней. Около ног лежал большой и лохматый пес…